Не так много слов, придуманных Стругацкими, остались в русском языке. Среди них — прогрессоры, кибер и сталкер. Правильно бы произносить «стокер», но этимология имени героя ведётся от романа Киплинга “Stalky & Co”, который Борис Стругацкий случайно нашел на книжном развале и подарил старшему брату.
[Дебют] Борис Ланин
ЕВГЕНИЙ ЦЫМБАЛ. РОЖДЕНИЕ «СТАЛКЕРА». ПОПЫТКА РЕКОНСТРУКЦИИ
Москва: Новое литературное обозрение, 2022
Попытки понять гения имеют столь же длительную историю, как и само человечество. Уже несколько поколений выросли с ощущением, что Андрей Тарковский — их современник — гений. Евгений Цымбал, кинорежиссёр, писатель, историк по образованию, в молодости работал вместе с Тарковским на фильме «Сталкер». Начинал с ассистента по реквизиту, через несколько месяцев был назначен вторым режиссёром, но это назначение никогда не было надлежащим образом оформлено. Как он отмечает, главной идеей Тарковского было «запечатленное время или ваяние из времени». Однако с бахтинских времен мы знаем, что не бывает времени без пространства, места. Каким оно будет, во многом работа ассистента по реквизиту, невероятно важная, ибо обустройство пространства конституирует неповторимый стиль режиссера, передает нам его видение и восприятие.
В названии книги — органическая метафора. Это были затянувшиеся на три года роды, а не «делание» фильма. Работа на этом фильме стала для Евгения Цымбала настолько потрясающим опытом, что на создание книги ушло более четверти века.
Книга рассказывает о том, как коллектив людей, собранный Тарковским, несколько лет работал над фильмом. Считается, что фильм замышлялся экранизацией популярнейшей повести Аркадия и Бориса Стругацких «Пикник на обочине», на самом деле — лишь четвертой её части. Фактически получилось два фильма и еще разные фрагменты. Исполнитель главной роли Александр Кайдановский при этом сыграл фактически две роли, ибо Сталкер в первой версии фильма радикально отличался от того тонкого, ранимого человека с издёрганной психикой, каким он предстаёт в окончательном варианте. Цымбал называет фильм — любой фильм — кладбищем великих замыслов. Множество замыслов было похоронено и съемочной площадке «Сталкера». Тарковский во время работы регулярно ссорился с кинематографическим начальством, перерасходовал выделяемые финансы, безжалостно тратил дорогостоящую в ту пору пленку «Кодак», менял своих сотрудников, заставлял братьев Аркадия и Бориса Стругацких, самых популярных в стране писателей-фантастов, несколько раз переписывать сценарий.
Повесть «Пикник на обочине» была написана в три этапа, фактически — за один 1971-й год. Редакторы журнала «Аврора» сделали несколько замечаний, и в 1972 году повесть была опубликована. Цымбал уверен, что Тарковский прочитал эту повесть. Ведь к началу 70-х братья Стругацкие достигли вершин популярности. Каждая новая вещь, написанная ими, вызывала не просто интерес — истерический ажиотаж. В отсутствие ксерокопировальных аппаратов почитатели и фанаты перепечатывали их тексты, самостоятельно переплетали даже не слишком удачные по качеству копии.
Все трое относились к одному поколению, разница в возрасте между ними была «идеологически» несущественной.
Конечно, участие в работе над фильмом братьев стало заведомо продуманным гандикапом. Они заранее согласились на все, лишь бы участвовать в фильме Тарковского. За работу в кино платили, но братья не знали, что им придется терпеть не только переменчивый характер великого режиссера, но и регулярные трюки его жены Ларисы Павловны, предлагавшей различные изменения в договоре, которые могли ущемить писателей. Например, настаивала, чтобы два брата в договоре представляли одну сторону, а ее супруг — другую. Но ведь братьев-то было двое! При этом, хотя Тарковский был соавтором сценария, деньги официально получали братья и отдавали Андрею Арсеньевичу его часть, теряя при этом на уплате налога за него, но уж такими были условия. Жена не хотела, чтобы он тратился на алименты в адрес первой семьи…
Знакомство Тарковского с Аркадием Стругацким состоялось в июне 1972 года в ЦДЛ. Тарковскому уже сорок лет. Он уже знаменитость, но его непомерные долги отравляют радость от зрительского признания. Он приглашает братьев на просмотр «Соляриса», ради этого Борис приезжает из Ленинграда. Хотя фильм им понравился, но главное ощущение они вынесли и сохранили в себе вплоть до создания «Сталкера»: «Меньше фантастики, как можно меньше… и еще меньше. Только дух, аура, но ничего реально-фантастического в кадре».
Впрочем, братья Стругацкие не считали эту повесть особо выдающейся в своём творчестве. Тарковский же поначалу воспринимал фильм «Сталкер» как проходной. Славы и денег он ждал от других своих проектов. Но фильм «Зеркало» принёс ему после вычетов налогов, алиментов и стоимости перерасходованной пленки лишь четыре тысячи рублей. Долгов оставалось еще больше… В самом начале 1975 года в дневнике Тарковского вдруг воскресает интерес к Сталкеру: «А что, если вместо юноши в «Пикнике» — женщина?» Его манит трансцендентное, он обдумывает будущую работу, планирует «утрясти вопрос со Стругацкими». Цымбал пишет: «Он пришел к окончательному убеждению: его кинематографическая задача — поиск человеком своего места в мире, поиск веры, осознание своего смысла и значения перед Богом. Он собирается решить ее на путях, далеких от рационального мышления» Этот фильм должен быть стать еще одним «эмоциональным рассказом» Тарковского о себе — как и все остальные его фильмы.
После пяти-шести встреч Стругацкие пишут заявку. Первый вариант фильма назывался «Машина желаний».
Много позже, когда на съемках в Эстонии Тарковский решил переделывать диалоги, Аркадий Стругацкий узнал об этом от жены Тарковского Ларисы Павловны Кизиловой. Братья Стругацкие никогда не отказывались от переделок текста, они превратили сценарий односерийного фильма в сценарий двухсерийного. При всём доверии к Тарковскому и даже благоговении перед ним, они всё же решили уточнить, чтО же именно он собирается изменять. Аркадий Натанович отправился в Таллинн. Ему помимо прочего было невероятно любопытно оказаться на съемочной площадке, когда снимается фильм по его повести! Он приехал раньше, чем на площадке появился Тарковский. Евгений Васильевич Цымбал его встретил, они мило поговорили, оба согласились, что повесть «Второе нашествие марсиан» вещь недооцененная. Кстати, об этом разговоре мне было очень приятно читать по личным соображениям. Когда-то, работая над своей докторской диссертацией в начале 90-х, я попросил питерскую писательницу Нину Катерли свести меня с Борисом Натановичем. Аркадия уже не было в то время в живых. И вот Борис Натанович назвал в числе своих антиутопий «Обитаемый остров», «Улитку на склоне», а я всё же выбрал для своего исследования относительно малоизвестное «Второе нашествие марсиан», и никогда не пожалел об этом. По словам Цымбала, Аркадий посетовал на то, что пришлось «осовдепливать текст» по требованию партийных инстанций, а на замечание актера Анатолия Солоницына о научно-фантастическом фильме ответил мягким отказом: «В нашей стране есть только один научный фантаст — это Карл Маркс. А остальные фантасты — совсем не научные. Включая нас с братом». С Тарковским братьям удавалось выдерживать нормальные рабочие отношения, а вот оператор-постановщик Георгий Рерберг на вопрос писателя о темных кадрах, на которых ничего не видно, неожиданно разразился довольно агрессивным пассажем, завершимся фразой «Вы тоже не Достоевский».
Так что для Аркадия Стругацкого романтический флёр экранизации собственной повести развеялся в первый же день.
Конечно, все это произошло не просто так. Тарковский желал полного взаимопонимания, но задачи ставил расплывчато, и некоторые ключевые люди в команде, например, легендарный оператор Рерберг и художник Алик Боим, его попросту не понимали. Непонимание вызывало раздражение, которое приводило к расставанию. Кадровые перемены едва не превратились в кадровую чехарду. Все это можно прочитать в любом производственном романе позднесоветского времени. Но как из всех этих ссор рождается гениальный фильм?
Для меня, читателя, ключевой в огромной, почти тысячестраничной книге Е. Цымбала является глава «Сон Сталкера и его попутчиков».
Включить в фильм сон Сталкера придумал сам Тарковский. Поначалу это была лишь идея. Он еще «не видел» этой сцены. Вербализация идей и интуиций, очевидно, давалась Тарковскому нелегко. Он ставит задачу перед Евгением Цымбалом, помощником по реквизиту: «Я хочу, чтобы это была как бы история человечества и одновременно сегодняшний день». Вообразите, как бы вы отреагировали на такую постановку задачи. Евгений Васильевич попросил задачу уточнить, на что последовало: «Женя, проявите немножко фантазии». Впрочем, и добавка последовала: «Чтобы это было тревожно, страшно и немного противно». Разумеется, продолжать расспросы было бесполезно. Тарковский просто не видел кадра заранее, он шел от своего эмоционального восприятия собственного предчувствия. Его режиссерский вкус и предвидение результата включались только после того как помощники знакомили его со своими версиями.
При этом нужно было учитывать, что Тарковский буквально ненавидел новые вещи, новые предметы, безжалостно избавлялся от них. Зато предметы, которые он любил, переходили у него из фильма в фильм, например, металлические никелированные биксы — коробки для кипячения шприцев.
Для Евгения Васильевича «Сон Сталкера» и проезд на дрезине стали главными кинематографическими достижениями Тарковского в этом фильме».
«Тщательно выстроенная, чрезвычайно точная композиция — один из важнейших элементов, создающих успех фильмов Тарковского. Она придает кадру завершенность, делает соразмерными его части, вызывает ощущение внутренней гармонии или, наоборот, дисгармонии изображения там, где это нужно. Это было частью гениальности режиссера, над которой он постоянно и упорно работал, пересматривая альбомы репродукций великих художников»»
Не так много слов, придуманных Стругацкими, остались в русском языке. Среди них — прогрессоры, кибер и сталкер. Правильно бы произносить «стокер», но этимология имени героя ведётся от романа Киплинга “Stalky & Co”, который Борис Стругацкий случайно нашел на книжном развале и подарил старшему брату.
Как это часто случается с прекрасными книгами, трудно назвать её целевого читателя. Евгений Цымбал пишет легко и увлекательно, и чтение его работы приносит удовольствие. Он взял интервью у всех причастных к созданию фильма, кто был доступен спустя десятилетия. Он собрал великолепные фотографии, в которых люди запечатлены в самый разгар съемок, связался со всеми правообладателями, заручился их разрешениями, и вот книга вышла в свет и стала выдающимся событием культурной жизни, пока что лучшей, на мой взгляд, нон-фикшн книгой года.
В центре книги — работа гения, и потому она прежде всего о творческих людях, чьи интуиции и находки преображают мир. Она — об экранизации великой книги братьев Стругацких «Пикник на обочине», и потому она о судьбах литературы и писателей второй половины ХХ века. Книга Евгения Васильевича Цымбала — о киноискусстве, и потому от нее не смогут оторваться будущие и настоящие продюсеры, режиссёры, операторы, актёры. Книге «Рождение «Сталкера»: попытка реконструкции» уготована судьба настольной книги для людей, не мыслящих себя вне культуры, ее таинств и повседневного бытия.
